Доля шутки.

Лурк???
Фи...
Там юмор по большей части двачевский.
Мне больше нравятся приколы с роскона и прочих литературных конвенций.
По типу:
Сидят в американском баре двое наших фантастов, оба еще в бурной дискуссии по поводу чего-то там.
Обсуждение плавно переходит в оценку качества пива, которое они только что заказали. В конце концов все сводится к обсуждению "темное vs светлое".
И заканчивается переходом на личности!
- Да ты мудак!
- Сам мудак!
- О! - одобрительно отзывается бармен. - Some more dark?
И наливает еще два бокала темного.

И еще о поэтах. "Получилось хорошо, только непонятно..."

-----

Я старый подсвечник,
А вы - ротозеи,
вы мимо меня
прошагали в музее.

Сто пятнадцать лет назад,
Или чуть поменьше
(ты тогда и в детский сад
не ходил, конечно), -
жил на свете
тихий дед
с добрыми глазами,
дед по имени - Поэт,
шевелил усами.

За столом,
где он молчал,
возле тёплой печки,
полыхали по ночам
восковые свечки.

Написал Поэт стишок,
вся бумага в пятнах.
Получилось хорошо,
только непонятно:
"Ходит дождик по дороге..."
(У дождя нашёл он - ноги!)
"Ночь спустилась..."
(Ну и шутит!
Или ночь - на парашюте?)
"Вышла бледная луна..."
(Может, пудрится она?)
"Ветер гладит всё вокруг..."
(Знать, у ветра есть утюг!)
...Написал Поэт... Зевнул.
Лёг на лавку
и уснул.

...А старый  подсвечник
в музейном окне
всю ночь улыбался
старушке луне...

Глеб Горбовский, "Что знал подсвечник"

В раю для мазохистов есть отдельный котел

Почему-то этот комикс мне очень понравился. Надеюсь, я не сильно испортил его переводом...

Hemingway was so deep.

В раю для мазохистов есть отдельный котел

Пусть не совсем литература, но мне очень нравится эта история.
Да простит меня автор темы!

Рассказывает Михаил Смоляр:

-- Концерт Сергея Никитина на химфаке МГУ году в 1976-м. Вместо микрофонных стоек использовались химические штативы и зажатые в них наискосок лыжные палки. А уже к палкам полукилограммовыми химическими лапками были прилажены микрофоны. Сооружение солидное, неуклюжее и почти нерегулируемое.

Где-то в середине концерта Сереже Веселому, радисту, показалось (именно показалось, ибо мониторинга не было, некуда было наушники воткнуть), что микрофон плохо стоит. Он вылез на сцену, долго поправлял стойку. Никитин терпеливо ждал. А через пятнадцать секунд после возобновления процесса стойка рухнула и больно ударила его микрофоном по лбу.

Потирая ушибленный лоб и тщательно избегая более ярких выражений, он изрек:

-- Лучшее -- враг хорошего!

Комментарий Веры Романовой (Москва):

-- Что тут можно сказать? Все почти что так и было, -- за исключением, конечно, того, что упавшая стойка стукнула-де Сергея Яковлевича, да еще и по лбу ("по коленке", например, смотрелось бы не в пример правдоподобнее, на мой взгляд, -- хотя в реальности обошлось вообще без членовредительства).

Но дело даже не в этом. Сакраментальная фраза насчет "лучшего" и "хорошего" была-таки произнесена, -- но не думаю, что по адресу Сережи Веселого Никитин захотел бы высказаться более "ярко" из-за какой-то там рухнувшей стойки. Дело в том, что Веселый вовсе не был "радистом" на этом концерте. Если кто не знает, в те годы это был один из очень активных московских каэспэшных магнитофонщиков, который не ленился с тяжеленной аппаратурой и прочими причиндалами (насчет химических штативов и т.п. -- это так и было, тем более по профессии Сергей химик) таскаться после работы в разные концы нашего немаленького города на всевозможные бардовские концерты, чтобы сделать хорошую фонограмму. Причем не столько для личной коллекции (вряд ли одному человеку нужны записи всех подряд концертов Никитина или даже Окуджавы, данных в течение одного сезона), сколько "для истории" и для работы архивистов. И надо сказать, тот же Никитин это ценил.

Тем более, в те годы у него (да и у других бардов, кого я знаю), собственной хорошей звукозаписывающей техники не было. В лучшем случае рядовой кассетник. Это сейчас у Никитина профессиональный синтезатор и все такое (не говоря уж про вышедшие студийные компакты и кассеты). А тогда у авторов было более беззаботное отношение к фиксированию собственного творчества, поэтому в иной ситуации Веселый с его качественными записями оказывался незаменимым.

Под музыку Союза композиторов СССР.

Продолжает Вера Романова:

-- Вот один из таких случаев. Когда зимой 78 года в Москву приехал Поль Мориа, многие композиторы ("настоящие", которые члены Союза композиторов) вознадеялись, что это их шанс прославиться, -- если удастся показать маэстро что-нибудь из своего творчества: вдруг ему понравится, он возьмет да и запишет со своим оркестром, а это весьма лестно. И поэтому Мориа буквально осаждали претенденты "быть им аранжированными": на всех мероприятиях и творческих встречах, где он появлялся, разные-всякие композиторы просто заваливали его пластинками и партитурами своих опусов. Он все вежливо брал и обещал "ознакомиться".

Напоследок, уже перед самым отъездом оркестра Поля Мориа из Союза, ему была устроена еще одна встреча, -- с молодыми московскими музыкантами, в ЦДРИ. Кажется, ее организовывал горком комсомола (который по долгу службы и КСП курировал), поэтому так получилось, что на эту встречу пригласили и Татьяну и Сергея Никитиных, -- не как участников концерта и творческого общения музыкантов двух стран, а в качестве рядовых зрителей, для "поощрения". Уже не помню, сам ли Сергей догадался взять гитару или ему посоветовали, -- в любом случае речь шла не о его выступлении на сцене (рангом не вышел!), а так, попеть потом в фойе ЦДРИ для придания этому месту теплой "домашней" обстановки.

И так получилось, что когда -- уже после концерта -- Поль Мориа, как всегда нагруженный до предела подаренными ему нотами и пластинками, проходил по фойе на выход, Таня с Сережей, скромно сидя в уголке, пели как раз "Под музыку Вивальди"... И знаменитый музыкант, -- недаром он знаменитый, -- тут же "сделал стойку": ему жутко понравилась мелодия! Он сразу же подошел, познакомился, да и предложил: дайте-ка мне запись, я, может, для своего оркестра это обработаю. И вот тут-то вся наша "самодеятельность" и вылезла: записи у авторов -- ни у Никитина, ни у Берковского -- и не оказалось (не говоря уже о пластинке какой-нибудь авторской, -- не было их еще тогда)! Хорошо еще, ноты сумели разыскать, и то только потому, что эту песню незадолго перед тем Никитин использовал в телефильме "Почти смешная история", для чего была сделана оркестровка. Но Мориа-то хотел живую запись!
Ну, дальше понятно: именно с пленок Сережи Веселого было отобрано несколько исполнений -- дуэтом, соло, ансамблем -- на выбор, переписано на бобину, которую и успели передать Никитину уже перед самой его встречей с маэстро в гостинице "Россия".

Кстати, во всех интервью, которые Мориа давал нашей прессе, на вопрос, понравилось ли ему что-нибудь из "нашенской" музыки, он так честно и отвечал, что, мол, мне много тут дали материалов, я потом послушаю, -- а вот есть такой композитор Сергей Никитин, какие у него свежие, красивые мелодии! А уже через полгода вышел новый диск оркестра Поля Мориа "Dans les yeux d'Emilie" с мелодией песни "Под музыку Вивальди" и с указанием всех авторов (включая даже поэта А.Величанского).

А вот другие "материалы", похоже, так и не пригодились.  другие "материалы", похоже, так и не пригодились.

Одиссея?

Белый клык?

Затерянный мир

13. "Роза мира" Даниил Андреев.
21. Клеопатра
27. Понедельник начинается в Субботу.

Virial++, 1. Одиссея
17. Фаренгейт 451

- Решим задачу: На нитке висит брусок. Пуля пробивает его насквозь и летит дальше, потеряв половину скорости. Найдите угол фи, на который отклонился брусок.
Деффачка с первой парты:
- А у вас есть задачи про белочек и орешки?
Препод:
- Конечно. На нитке висит белочка...

#фуррёвость

В раю для мазохистов есть отдельный котел